На этот раз Острандер и Дуурсима беседовали с корреспондентом сайта Newsrama.com. Интервью, как нам рассказывает «Круг Силы | Комлинк», было опубликовано 15 июня.
Наследие – многозначное слово. Оно подразумевает ценное имущество, которое передает предок или предшественник, чтобы сохранить добрые деяния того, кто был до вас. Подражать удивительному воображению Джорджа Лукаса – нелегкая задача: Лукас может сам это засвидетельствовать. Но на протяжении последних четырех лет создатели серии “Звездные войны: Наследие” делали именно это.
Когда эта серия была анонсирована, сценарист Джон Острандер описал ее так: “она уходит корнями в тридицию “Звездных войн”… но это совершенно новая эра”, и именно ее на протяжении серии изображала главная художница Джен Дуурсима.
Серия “Звездные войны: Наследие”, действие которой происходит спустя 100 лет после событий “Возвращения джедая”, представляет собой историю Кейда Скайуокера – потомка Люка, который отрекся от своего джедайского достояния и от всего, что с этим связано. Однако, как рассказывается в больщинстве ЗВшных историй, место для джедая есть всегда – а в этой серии особенно. На имперском престоле сидит владыка ситов, а галактика погрузилась в новую гражданскую войну, в которой мириады разных сил – со своими собственными корыстными интересами – борются за власть.
Серия “Звездные войны: Наследие” занимает уникальное место в истории франшизы как первые проект, повествующий о далеком будущем саги “Звездные войны”. Хотя изначально некоторые фанаты ее раскритиковали, она стала одной из самых продаваемых серий по “Звездным войнам” от издательства. Но, как и все хорошее, серия подошла к концу, и до июльского финала “Наследия” осталось всего два выпуска. Мы побеседовали с Острандером и художницей Джен Дуурсимой о концовке и обо всем, что к ней привело.
Newsarama: Чего стоит ждать читателям в этих последних выпусках “Наследия”?
Джон Острандер: Ну, поглядим. Ее императорское высочество (или красотчество) принцесса Марасия Фел – пленница ситов. Сит-ученый Вул Изен планирует отравить еще одну планету (а может, и две). Он уже убил планету мон-каламари – Дак. Тело Дарта Крайта исчезло. Всему этому должно быть уделено внимание. Гара Стази, лидера того, что осталось от Галактического Альянса, поджидает убийца. Кейд и его команда убивают всех ситов, до кого могут дотянуться. А в остальном ничего особенного не происходит.
Джен Дуурсима: Быть охотником на ситов – нелегкая работа, но Кейду она по душе. Кроме того, будет как минимум одна безумная битва “сит против имперского рыцаря”. Кто победит, я не скажу.
Nrama: Джон, на протяжении серии у тебя была возможность создать и сформировать образ Кейда. Если взглянуть ретроспективно на твое главное творение, то как, по товему мнению, он менялся со временем и каким ты видишь его сейчас?
Острандер: Он пережил взлеты и падения и изо всех сил противился всякому предназначению и наследию – но это не может продолжаться вечно. Это история о решениях, которые принимает главный герой, и о последствиях этих решений. Кейд не совсем тот, кто он есть, и не тот, кем он станет.
Nrama: В последних выпусках Кейд принял свое наследие и имя, о чем и заявляет ситам без обиняковНе могли бы вы рассказать о подготовке – похоже, продолжавшейся 46 выпусков – к тому, чтобы Кейд, наконец, одумался?
Острандер: Кейд – молодой парень, и у него была трудная юность. Я имею в виду, что он прошел путь от джедая-ученика, у которого на глазах убили всех близких (включая отца), до космического пирата. И все это произошло еще до начала истории! Да, вся история в целом посвящена тому, как он свыкается с самим собой, с наследием (и бременем) Скайуокеров, и справляется со всем этим. Это история о том, как он решает, кто он, кем он должен быть и кем хочет быть. В его родословной – не только Люк Скайуокер, но и Дарт Вейдер. Кейд еще не сделал свой окончательный выбор.
Дуурсима: Кейд потихоньку шел к решению с тех пор, как бросил вызов Дарту Крайту в “Когтях дракона”, где отец рассказал ему кое-что о его целительском даре и где он сам отверг искушения темной стороны. Мы не хотели, чтобы решение далось Кейду легко – и похоже на то, что оно и не было легким. Если бы Кейд просто принял свою судьбу всего после двенадцати выпусков, для него это была бы слишком малозначительная победа. Учитывая обстоятельства в жизни Кейда, в это бы просто не верилось. Гораздо интереснее было заставить его играть в психологический твистер и смотреть, что из этого получится.
Nrama: В этой серии вы выстроили всю родословную Скайуокеров – вплоть до Шми и непорочного зачатия Энакина. Как вы считаете, чего ждять от рода Скайуокеров вселенной “Звездных войн” в целом?
Острандер: Трудный вопрос. Род Скайуокеров, конечно, находится в центре сюжета фильмов. Я думаю, что вполне можно рассказывать ЗВшные истории и без Скайуокера; KotOR — игры, комикс, романы – доказали это. Что до судьбы рода Скайуокеров после серии “Наследие”? Это мы еще посмотрим — включая и то, будут ли вообще Скайуокеры. Я не даю никаких обещаний, что Кейд переживет концовку “Наследия”, мальчики и девочки.
Nrama: А как выглядит Кейд в сравнении с предшественниками?
Острандер: Не думаю, что могу судить об этом. Я слишком близок к серии, слишком связан с ней. Среди фанов есть те, кто его ненавидит, и те, кто хочет от него ребенка. (Бригада Кейда, я к вам обращаюсь). Конечно, Сила в нем велика, и, если придется туго, он выберется из передряги. Конечно, он не такой классный парень, как Люк, но и не такой плохой парень, каким стал Энакин. Полагаю, на этот вопрос каждый читатель “Наследия” должен ответить для себя сам. И я не думаю, что будет хоть один неверный ответ.
Nrama: В этой истории вы вывели на передний план политическую историю и интриги — временами это было похоже на The West Wing в космосе, со стрельбой! Не могли бы вы расскзаать о переходе от описания поединков на световых мечах к этим эпичным закулисным махинациям и борьбе политиков за власть?
Острандер: Ну, я родился в Чикаго и вырос при первом мэре Дейли, так что политика для меня как спорт. Мы имеем дело с некоторыми деятелями, наделенными огромной властью или жаждущие власти – это Вид, Стази, Рон Фел, Найна Каликсти, Крайт, Малади, Нил и другие. Политика может быть великолепным театром, великолепной драмой, так что, думаю, это естественгое развитие для участвующих персонажей.
Дуурсима: “Наследие” – это серия не только о наследии Кейда. В этой серии у всех есть свое наследие, которое они изо всех сил стараются принять или отвергнуть. В ходе “Наследия” мы затронули истории других персонажей; это Найна Калликсти/Морриган Корд (мать Кейда), которая отказалась от своей прошлой жизни и от любви к мужу ради власти; Банта Роук ( дядя Нат Скайуокер), который нашел другой способ отказаться от наследия, связанного с именем Скайуокера; Рон Фел, который считает своим предназначением одолеть ситов и снова сесть на трон Галактической Империи; принцесса Сиа, Дрейко, Джерайя Син и сам Дарт Крайт. Их арки, а также арки многих других персонажей, переплетаются на протяжении всего “Наследия”. Судьбы всех этих персонажей пересекаются с судьбой Кейда, и его судьба влияет на их судьбы — так же, как другие люди влияют на нашу жизнь и на то, кем мы становимся. Все это вместе готовит для Кейда нечто важное. Впереди большое откровение.
Nrama: В этой серии, Джен, ты убрала для себя все ограничения, изобразив ее очень подробно и мрачно, что напомнило мне работы классических европейских мастеров-комиксистов. Чем ты руководствовалась, создавая облик и атмосферу серии?
Дуурсима: Один из аспектов “Звездных войн”, который привлек меня еще с “Новой надежды”, — это мрачная, грязная неопрятность костюмов и обстановки. С другой стороны, гнетущая атмосфера на имперских звездных разрушителях и в таких негостеприимных местах, как тронная комната Сидиуса. Я хотела передать в “Наследии” то ощущение, которое у меня вызывают эти места. В эру Наследия, которая относится к будущему “Звездных войн”, технологии нацелены прежде всего на войну. Мне показалось, что из-за этого многие другие области культуры и цевелезации окажутся в пренебрежении. Космический пират вроде Кейда не будет носить новую одежду и летать на сверкающем новом корабле. Ему придется обходиться тем, что есть, ремонтировать то, что поломается, чтобы выжить в галактике, которой сломал хребет Дарт Крайт. Благодаря ситам сама галактика стала более мрачным местом. Но даже в мрачной галактике бывают и веселые моменты. Разве кто-то откажется от приглашения в кантину Королевы Джул на Зелтросе? Думаю, что нет.
Nrama: Ты проиллюстрировала почти все выпуски “Наследия”. Каково это – оставить такой большой отпечаток на этой стороне вселенной ЗВ?
Дуурсима: С начала моей карьеры мне не представлялось возможности участвовать в серии с нулевого выпуска, так что это было здорово. В “Наследии” мы с Джоном Острандером создали захватывающее новое будущее галактики “Звездных войн” – надеюсь, оно оставит впечатление и запомнится читателям так же, как запомнилось мне. Я уверена, что мы создали новый тип персонажей, которых будет нелегко забыть и которые выдержат испытание временем. Всегда приятно, когда читатели рассказывают мне, что эти персонажи разговаривают с ними и что, читая комикс, они словно смотрят фильм. Лично у меня персонажи “Наследия” оставляют именно такое ощущение. Мы с ними прошли огонь, воду и медные трубы, веселились, вели войну со злом. О большем я не могу и просить – разве что просить еще такого же! Так что должна сказать, что эпоха “Наследия” – замечательное место. Эта часть ДДГ [«далекая-далекая галактика,» фанатский термин для вселенной “Звездных войн”] – огромный и чудесный бонус.
Nrama: Ты уже нарисовала последнюю сцену и последнюю старницу? Если да, не могла бы ты рассказать о них? Если нет, не можешь ли рассказать о своих мыслях по поводу?
Дуурсима: До этой страницы я еще не добралась, но я много думала о ней – и о последней сцене 50-го выпуска. Пока больше ничего сказать не могу, но это напряженная сцена. Арка называется “Крайности”, и в ней Кейд и прочие покажут, как далеко они готовы зайти.
Nrama: Джон, закончил ли ты последнюю сцену, и если да, не мог бы ты рассказать о ней?
Острандер: Нет, рассказать не могу! Ну, то есть могу, но тогда мне придется убить вас. Или себя. Или Рэнди убьет меня. Я уже забыл, какие правила установил Рэнди. [смеетсяs]
Nrama: Это Рэнди Стрэдли, редактор серии. Попробуем не дать Рэнди убить вас и сменим тему. Не думаю, что в “Звездных войнах” бывают путешествия во времени, но, к счастью, у нас они бывают. Как по-вашему, что бы вы сказали в 2006-м, если бы знали, как много вам удасться сделать в этих 50 выпусках?
Дуурсима: Думаю, я была бы в восторге. Но, какую бы территорию мы ни охватили в “Наследии”, я бы хотела охватить еще большую. Еще остались неисследованные темы и персонажи, о которых можно еще столько рассказать, что мне трудно с ними прощаться.
Острандер: У нас всегда были планы, и мы знали, что если читатели датут нам шанс, мы задействуем большинство из них в истории. Так что, скорее всего, мы бы сказали фактически то же, что и тогда: “Доверьтесь нам. Дайте нам шанс. Мы поведем вас в удивительное путешествие”. Думаю, так мы бы и сделали.
Nrama: Вы составили настоящий творческий дуэт – сначала в серии “Звездные войны: Республика”, и вот теперь в долговременной серии “Звездные войны: Наследие”. Почему он продержался так долго и планируете ли вы сохранить его после окончания “Наследия”?
Острандер: Не думаю, чтобы я работал с кем-то из художников дольше, чем с Джен. При каждой совместной работе устанавливаются взаимоотношения, и, как и любые взаимоотношения, они со временем развиваются и растут – иначе они умирают. Ни с одним художником я так не сотрудничаю при создании сюжета, как с Джен. Сотрудничество необходимо, чтобы серия оставалась живой и энергичной, чтобы мы действительно рассказывали историю.
Дуурсима: Я так долго работаю с Джоном главным образом потому, что с ним очень интересно работать. Планирование сценариев бывает просто безумным. Мы не всегда начинаем историю с одним умонастроением, но именно эти расхождения в подходах и дискуссии во время планирования порождают историю. Согласие – это отлично, но разногласия смособны зажечь искру идеи, которая будет гораздо лучше первоначальной. Истинное сотрудничество – это когда образуется сплав мыслей, и зачастую мы не можем вспомнить, кто что придумал – но это не имеет значения. Когда мы пишем сценарий, мы обсуждаем бои и приключения наряду с деталями – такими, как корабли, планеты, чужаки и персонажи, — но лучше всего то, что история всегда становится не просто приключением ради приключения. Как в “Наследии”, так и в “Республике” нам удавалось прослеживать более всеобьемлющие литературные темы путешествия героя: жизнь и смерть, любовь и ненависть, добро и зло, предначертание и свободная воля. Помимо кораблей и световых мечей, именно эти темы делают ДДГ таким захватывающим и иногда опасным местом – местом, в которое я бы хотела очень скоро вернуться снова.
Острандер: У нас с Джен есть планы относительно работы после “Наследия”. Когда мы сможем о них рассказать, то, конечно, расскажем. Ну, я-то уж точно расскажу. Мне трудно долго молчать! В “Наследии” это всегда было проблемой. Мы с Джен знаеми, какая классная всячина приближается, и иногда хочется все разболтатьнот нельзя. Мне всегда хочется, чтобы читатеть впервые познакомился с историей, именно прочитав ее. Для меня, как сценариста, это очень важно. Поэтому я молчу. Как сейчас.
www.newsrama.com | Future’s End: Creators Talk STAR WARS LEGACY Finale